Одна территория и «полтора» государства

Сегодняшним утром громко напомнил о себе один из самых застарелых конфликтов современности – израильско-палестинский. Длится он немногим более ста лет, но впечатление такое – будто целую тысячу.

При османской администрации до окончания Первой мировой войны никакого противостояния в этой части империи не было, не было даже административных единиц с названиями «Израиль» и «Палестина». Но в 1917 г. воюющие (не слишком успешно) три года англичане, поняв, что с деньгами даже у них стало плохо, решили заручиться поддержкой еврейского капитала. Тогда появился странный документ из 67 слов – «Декларация Бальфура». В ней сэр Артур Бальфур, на тот момент – министр иностранных дел Великобритании, сообщил лорду Ротшильду о желании после победы Антанты создать на территории пока ещё турецкой Палестины «национальный очаг для еврейского народа».

Интересно, что, преследуя конкретные цели, англичане не предлагали Ротшильду ничего конкретного. Впрочем, даже за это «ничего» Бальфура и стоящего за его спиной премьера Ллойд-Джорджа, который ещё до госслужбы в качестве юриста сотрудничал с сионистским движением, коллеги всячески порицали. И вполне логичный тезис Ллойд-Джорджа, что «декларация не является актом милосердия, речь идёт о сделке в обмен на поддержку евреями всего мира дела Антанты», почему-то много кого не убедил. Первая же комиссия, созданная английскими властями по ситуации в уже британской Палестине, начала свой отчёт словами «С “Декларации Бальфура” начались все проблемы» (использовался термин trouble).

Так или иначе, но Палестина – в значительно больших границах, чем планировалось изначально в планах раздела Турции от 1915 г. – стала по итогам Первой мировой британским «мандатарием», то есть той же колонией, но с некоторыми ограничениями по времени управления.

Англичане начали проводить там свою собственную политику, которая определялась многими факторами – в том числе и попытками расположить к себе арабов, и традиционным антисемитизмом британской аристократии. Сионисты, видимо, плохо знали арабский фольклор, в частности пословицу «выполненная услуга не стоит ничего». Любая британская власть, хоть расисты из окружения Чемберлена, хоть Черчилль, на каждом углу декларирующий своё расположение к евреям, хоть лейбористы, рабочие «от станка» – в вопросе саботажа строительства этого самого «еврейского очага в Палестине» были едины.

Но полностью отменить еврейскую эмиграцию англичане всё-таки не смогли – и год от года численность еврейского населения в этом неспокойном уголке Британской империи возрастала, примерно по 20 тысяч человек в год.

Арабы, для которых и один еврей-эмигрант был слишком большой единицей, возмущались происходящим – в первую очередь скупкой земель. Эти настроения, подогреваемые как из Лондона, так и с сопредельных арабских территорий, вылились в беспорядки, по старой традиции именуемые погромами. Сразу отмечу, что человеческих жертв в этом первом акте еврейско-арабского противостояния было сравнительно немного – счёт шёл на сотни, притом, что продолжался период британского мандата без малого тридцать лет. Но шума было много, хоть в прессе, хоть в кулуарах политической кухни по всему миру.

Американский посол в Берлине Уильям Додд вспоминал, что уже при Гитлере проездом из Италии его посетил известный вашингтонский политик и коммерсант Чарльз Крейн. Гость был обеспокоен тем, что евреи (с согласия англичан) хотят захватить Палестину, и пришлось просить даже Папу Римского дабы тот защитил мусульман.

В то же время СССР осуществлял чисто пропагандистский проект по созданию еврейских земледельческих хозяйств в степном Крыму. И, несмотря на всю «токсичность» Советской России для американцев, инвестиции в этот весьма скромный по масштабам проект были хотя и меньшими, но сравнимыми с инвестициями в еврейское земледелие в Палестине, куда более масштабное и коммерчески обоснованное.

Холокост, Вторая мировая война и кризис Британской колониальной империи в итоге привели к тому, что в 1948 г. бесславное английское правление в Палестине завершилось. Тогда произошло первое серьёзное военное столкновение между еврейскими поселенцами (будущими израильтянами) и арабами (будущими палестинцами). В историографии эту кампанию называют гражданской войной в Палестине. Сигналом к её началу послужило знаменитое голосование в ООН по разделу Палестины на два государства от 29 ноября 1947 года.

Эта гражданская война шла с переменным успехом и с достаточно большими жертвами как среди военных, так и среди мирных жителей, и в итоге завершилась поражением палестинских военизированных формирований. Еврейские армии контролировали совсем небольшую территорию – гораздо меньшую, чем даже по ооновским картам, но в их руках оказались ключевые порты Хайфа и Яффо. На этом фоне 14 мая 1948 г. было официально провозглашено государство Израиль, в войну с которым уже на следующий день вступили все арабские соседи – Ливан, Сирия, Трансиордания и Египет, а также расположенный неподалёку Ирак. С этого дня палестинцы, то есть арабское население этой территории, более не являлись субъектом противостояния, и новая война уже велась за раздел их формальной территории между внешними участниками процесса.

Что же из себя представляли в тот момент палестинцы? Они считали себя арабами, мусульманами (христиан или друзов было относительно мало, и они слабо участвовали в политической жизни колонии), частью исторического сообщества «Великой Сирии», в которое входили и обитатели собственно Сирии и Ливана, но не входили иорданцы, чья территория также управлялась англичанами, как восток Палестины. Кроме того, у палестинцев были (и остаются) чрезвычайно сильны клановые связи. Сегодня некоторые кланы насчитывают до 20 тысяч «дальних родственников», и именно «семейные» интересы всегда ставятся в таких объединениях во главу угла.

С израильской стороны в конфликт вступили сплочённые группы идейных сионистов, число которых пополнили евреи – ветераны Второй мировой с боевым опытом и большой мотивацией. Известный уход палестинцев из своих домов на сопредельные территории объяснялся в первую очередь не принудительными мерами сионистов, хотя и такие акции тоже были не редкостью, а уверенностью что братья-арабы скоро победят супостата, и люди смогут без проблем вернуться в свои дома. Евреям же уходить было некуда – как к ним на самом деле относятся в «цивилизованном мире», они в тот момент ещё не забыли. Соответственно, и сражались они за своё право на жизнь в качестве новой израильской нации.

Их кредо довольно смело выразила будущая посол Израиля в СССР Голда Меир в разговоре с богатыми евреями из США весной 1948 г.: «Вы не можете решить, следует нам сражаться или нет… Это решение уже принято. Никто не может его изменить. Вы можете решить только одно: кто победит в этой борьбе – мы или муфтий».

Страны-участницы первой антиизраильской коалиции нуждами и чаяниями палестинцев руководствовались мало. Ираку был нужен порт Хайфа, в который упирался нефтепровод из Мосула, трансиорданскому эмиру Абдалле и его английским друзьям – порт Газа, который дал бы новому государству выход в Средиземное море, а британскому флоту – хорошую базу. Египет, Сирия и Ливан также рассчитывали на присоединение сопредельных территорий – как потенциально палестинских, так и потенциально израильских. В итоге планы арабских стран воплотились в жизнь частично – не особо нужную ему Газу получил Египет, ибо трансиорданский «арабский легион» под командованием англичанина Глабба-паши до Средиземного моря так и не дошёл. В качестве утешительного приза Трансиордания получила всю восточную Палестину, включая старый город Иерусалима. Остальные участники коалиции не получили ничего – и в итоге подписали с новосозданным Израилем перемирие, которое продлилось почти двадцать лет.

В границах 1949 г. палестинский вопрос для Израиля существенным не являлся. С одной стороны, арабов на этой территории изначально было не так уж много, и значительная их часть ушла за границу. Многие обратно не спешили, надеясь на скорое падение сионистов, а кого-то израильтяне просто не впустили. К тому же в конце 1940-х – начале 1950-х гг. между Израилем и практически всеми арабским странами произошёл своего рода обмен, когда арабские страны изгнали своё еврейское население (иногда полностью, иногда только бедняков), а руководство Израиля расселяло их на своей территории. Таковых оказалось не менее 700 тысяч человек.

В течение ближайших двадцати лет палестинцы в Израиле превратились в незначительное и разобщённое меньшинство (не более 15 процентов от всех граждан). Параллельно ускоренным темпом создавалась нация израильтян – с единой территорией, в значительной степени с единой религией (как минимум у родителей переселенцев), общим языком (иврит), обязательным к использованию во всех сферах жизни, и пониманием как общего прошлого, так и общей судьбы. В силу понятных обстоятельств в элите новой страны важную роль играли военные – а с их точки зрения границы Израиля были никуда не годными, ибо действительно не были приспособлены к обороне с учётом тактико-технических характеристик вооружения того времени.

Итогом такого мышления стала вторая война с арабскими соседями – «шестидневная» (лето 1967 года), которая привела не только к удивившему весь мир разгрому весьма многочисленной и неплохо вооружённой египетской армии, но и к захвату и оккупации практически всех территорий «ооновской» Палестины, а также соседних с ней Синая и Голанских высот. На кураже израильтяне, не моргнув глазом расстреляли американское разведывательное судно «Либерти», и лишь по случайности не сумели потопить его вместе со всем экипажем. Это событие, как и прекращение судоходства по Суэцкому каналу, заставило весь мир внимательнее присмотреться к происходящему в этой точке Ближнего Востока.

Появилась и новая волна беженцев. Но даже с учётом этих демографических потерь на всей территории, контролируемой Израилем, количество арабов (уже не только палестинских) стало настолько значительным, что руководители Израиля забеспокоились. Появились какие-то странные планы по возвращению части «Западного берега» обратно под контроль Иордании, но в итоге всё закончилось «войной Судного дня» 1973 г., которую Израиль совершенно не желал и которую впервые не сумел выиграть без посторонней помощи. Израильской стороне всё же удалось сохранить большую часть завоеваний 1967 г., при этом замирившись и с Египтом, и с Иорданией, а заодно принять на свой счёт сомнительную честь запуска жесточайшего глобального топливного кризиса 1970-х годов. Тот факт, что США практически не импортировали нефть из арабских стран, которые вроде как раздували цены, почему-то не стал достоянием широкой общественности. А нефтяные короли Техаса и Аляски с удовольствием удесятерили свои прибыли на фоне шумной пиар-кампании о нефтяных эмбарго и борьбе с мировым империализмом и сионизмом.

После 1973 г. противостояние на Ближнем Востоке вернулось в свою прежнюю фазу – арабские государства в основном отвлеклись от Израиля, да и к палестинцам охладели. А вот сами палестинцы, в тот момент едва ли не демографическое большинство на территориях, контролируемых Израилем, вернулись к методам вооружённой борьбы против еврейского государства. Одновременно стартовал и противоположный процесс – обитатели оккупированных в 1967 г. территорий начали включаться в хозяйственную жизнь страны, вышли на рынок рабочей силы и, опираясь на изменения в мировой обстановке, громко заявили о своих гражданских правах. Это было совершенно бесполезно и даже опасно в прежней ситуации, когда сектором Газа или Западным берегом управляли Египет и Иордания.

В итоге израильское руководство признало, что статус юридически оккупированных по итогам войн территорий и их население необходимо каким-то образом узаконить. Предоставить всем тамошним палестинцам израильское гражданство, которого те особо и не желали, было несовместимо с идеей существования Израиля как еврейского национального очага (см. «Декларацию Бальфура»). Вытеснять палестинцев было незаконно и некуда – все соседи или сильно рассорились с ними (Иордания в 1970-м, Ливан в 1977-м, Кувейт в 1991-м), или были озабочены своими собственными проблемами, включая перенаселённость. Робкие попытки Израиля напомнить, что в 1950-е гг. он сумел принять и абсорбировать многочисленных еврейских беженцев из арабских стран, ни на кого в мире впечатления не произвели.

Итогом всех этих противоречивых тенденций и процессов стали соглашения «Осло» 1992–1993 гг. и некоторые параллельные переговоры и меморандумы, что привело к относительной легализации палестинского населения Израиля в форме автономии. То есть создания внутренней псевдогосударственности в не слишком обоснованных границах. Вопрос же по возвращению уже миллионов палестинских беженцев в их, оставленные в 1948 и 1967 гг., дома – притом, что в юридически закреплённые права и на недвижимость, и на землю у части этих беженцев есть – Израиль предпочёл отложить на неопределённое «потом».

В XXI веке по сравнению с предыдущим столетием ситуация в Израиле значительно изменилась. С одной стороны, соседи или перестали с ним враждовать (Египет, Иордания), или очень сильно ослабли (Ливан, Сирия, Ирак, Ливия). С другой стороны, набрали силу негосударственные объединения, ставящие своей целью в той или иной форме противостояние с Израилем. Это и старый «добрый» ФАТХ ещё арафатовского разлива, и новые объединения, в основном исламистского толка, ХАМАС или «Хизбалла». Теоретически Израилю как государству эти движения угрожать не могут, но их частые «интифады» приводят к человеческим жертвам и материальному ущербу.

Израиль постепенно тоже меняется. Так называемая «вторая ливанская война» 2006 г. (хотя первой в 1982-м вроде как официально не было) показала, что против решительного и хорошо обученного противника в лице «Хизбаллы» самые передовые военные технологии помогают недостаточно. Нужен боевой настрой. который в этой кампании израильтяне не продемонстрировали. Возможно в том числе и потому, что смысл этой войны был обществу мало понятен. Специальная комиссия, назначенная для расследования неудач, ничего утешительного гражданам не сообщила (желающие узнать подробности могут поизучать материалы «комиссии Винограда»). По итогам расследования никого на всякий случай не наказали.

Не меньший урон боевому духу израильтян нанесла ещё более странная история капрала Гилада Шалита, взятого в плен у границы с Газой за несколько недель до уже упомянутой «второй ливанской». Этот товарищ сперва уснул на боевом посту, а когда на его танк напали легко вооружённые террористы, немедленно сдался в плен, не оказав ни малейшего сопротивления. Кое-какие возможности для успешной контратаки у него были, но, видимо, не было желания их использовать. Через три года «героя» обменяли аж на тысячу террористов, сидящих в израильских тюрьмах по разным статьям, в том числе и виновников гибели примерно двухсот израильтян. Затем капрала сделали чуть ли не примером для подражания.

Что касается самого обмена – можно не сомневаться, что он был результатом неких не оглашённых ни одной из сторон разовых договорённостей, иначе бы похищения израильских военных были бы поставлены на регулярную основу. Но вот расхваливать поведение капрала Гилада Шалита – такие тенденции не могут не удивлять.

Впрочем, те или иные решения политиков – это частные случаи. Но системно оценку ситуации дают не они – а кто-то другой, способный сохранять здравый смысл и учитывать реалии. Они же делают предложения – их можно обобщить примерно так:

- Формальное выполнение резолюции ООН 1947 г. – то есть создание двух независимых стран. Этот вариант невозможен просто потому, что любая граница, хоть 1947-го, хоть 1967 г. не устроит ни одну из сторон; в реальности он непригоден для сосуществования даже не настолько враждебных друг к другу государств. Он никуда не годился тогда, тем более не годится теперь.

- Нынешний вариант с некоей «автономией», когда палестинской государственности не создаётся, и израильская сторона оставляет за собой право в той или иной форме вмешиваться в любые палестинские дела.

- Вспышка насилия.

Выбор, в общем-то, скуден, но решение искать нужно. В настоящий момент израильско-палестинский конфликт никуда не делся, хотя сильно видоизменился. На место вооружённых до зубов внешних агрессоров (их сегодня заменяет далёкий Иран) пришли юридически независимые от каких-либо стран организации, которые, естественно, куда хуже вооружены. Ещё опаснее ХАМАС или «Исламского джихада» для Израиля «леваки» в США и Европе, которые активно отказывают «еврейскому национальному очагу» в праве на существование именно в этом качестве, прекрасно понимая, что в случае создания «единой Палестины» основной части израильтян придётся куда-то уехать, а оставшиеся, скорее всего, будут состоять из глубоко религиозных групп, которым всё равно, под чьей именно властью ждать прихода мессии, Машиаха.

Таким образом, есть одно «левацкое» решение палестино-израильского конфликта – еврейская сторона капитулирует (и постепенно покидает страну, о чём «левые» стараются не говорить). Скорее всего, такой вариант многих не устраивает – и тогда нужно искать другой. Этим озаботился не кто иной, как Дональд Трамп, причём, как представляется, не только ради голосов еврейских избирателей, но и из принципа – раз есть проблема, то должно быть и решение, предприниматели в отличие от политиков всегда ищут ответ на вызов.

Безусловно, и до Трампа все кому не лень тоже «искали» решение палестинской проблемы – но, как на грех, варианты были чаще всего неприемлемы даже не для какой-то одной стороны, а для всех сразу. Ибо палестинцам мало их территории – и в границах 1948 года, им нужна вся Палестина, а Израилю важна военная и экономическая безопасность, а она требует контроля над высотами Западного берега и доступ к водным источникам Иордана. Так что самое выгодное для посредников в «мирном процессе» – имитировать поиск решения, зная, что всё равно его не найти. А процесс пусть идёт сам собой: куда придёт, туда и придёт. Оно и спокойнее – ведь претворённое в практику паллиативное решение об автономии стоило его создателю Ицхаку Рабину жизни, хотя и действует до сих пор.

Трамп представил на суд общественности новый взгляд, который отличается глубиной проработки вопроса, в том числе и в плане экономической основы для существования палестинского государства. Сделана наконец попытка – крайне робкая – отойти от бессмысленного поиска взаимоприемлемых границ и взглянуть на проблему под другим углом.

Увы, «личный бренд» 45-го президента США слишком у многих вызывал отторжение, а его успех в таком важном деле много кому мог испортить планы на возвращение в Белый дом. «План Трампа» ошельмовали и толком даже не рассмотрели, а зря. Не будем его подобно разбирать, отметим только те вещи, которые можно было бы использовать при дальнейшем поиске решения палестино-израильского конфликта.

Прозвучит несколько парадоксально, но решения как такового в рамках «мирного процесса» нет. Полноценный мир между палестинцами и израильтянами невозможен. Но невозможна и война, поскольку одна из сторон (израильская) на данный момент принципиально более сильная. Палестинцы же люди вполне разумные, и биться головой об стену совершенно не в их традиции.

Но вернёмся в 1948 г. и увидим территорию, которую ООН передала будущим Израилю и Палестине. Сегодня эта территория несколько расширена за счёт сирийских Голанских высот, но с учётом последних событий в Сирии вряд ли власти этой страны в ближайшее время на них станут претендовать. Всё в этих границах в военном плане контролируется израильской стороной, ради чего в регионе шли мелкие и крупные войны последние семьдесят лет. Второй вопрос, который израильтяне силой решили за тот же строк – контроль над источниками воды. На этом список геополитических удач израильской стороны прервём и расскажем о неудачах.

Внутриполитическая неудача – наличие в границах, которые Израиль считает своей территорией, большого арабского палестинского населения – 2 млн в Израиле, 2,2 млн в «автономии» на Западном берегу Иордана и 3 млн в секторе Газа. А ещё и беженцы, которых сейчас никак не меньше 2 млн только в соседних Сирии, Ливане и Иордании. Самих же израильтян неарабского происхождения никак не больше 7 млн, то есть цифры близки. Что означает, что при примирении сторон в русле современных либерально-демократических традиций в едином Израиле образуется с очень большой вероятностью пропалестинское правительство, и Израиль могут ожидать существенные перемены, несовместимые со статутом «национального очага еврейского народа».

Значит, израильской стороне, которая в данный момент является условно победившей, мир в реальности не выгоден. Выгодно мирное сосуществование, когда палестинцы не ведут никакой вооружённой борьбы.

Позиция «ни войны, ни мира» хороша на какой-то ограниченный срок, но не на десятки лет. Стало быть, необходимо оформить то, что называется «перемирием» – как можно более полно и максимально приемлемо для обеих сторон. В таком состоянии противники могут находиться сколь угодно долго.

Тут очень пригодится план Трампа – не то чтобы его следует брать за основу, всё-таки главная задача этой инициативы была в том, чтобы помочь самому Трампу переизбраться на второй срок, но сам подход весьма рационален – и ставит задачу комплексного решения проблемы с экономикой во главе.

Прежде всего, вспомним о секторе Газа. Эту территорию Израиль уже давным-давно никак не использует и не контролирует, но и не оставляет в покое. Какой смысл распылять внимание на анклав, где нет никаких интересов кроме чисто военных – абсолютно непонятно. Поэтому первым шагом в урегулирования конфликта мог бы стать полный отказ Израиля от сектора Газа. Основания для этого есть. Во-первых, во времена существования библейского Израиля Газа не входила в его состав, а была частью филистимлянской державы. Во-вторых, в 1950-е годы египетский диктатор Насер даровал сектору какую-то условную независимость, и под названием «Всепалестинский протекторат» Газа даже была частью международных договоров, вступив, наряду с Египтом и Сирией, в недолго прожившую «Объединённую арабскую республику». В-третьих, ходили слухи, что в процессе подготовки Кемп-Дэвидских соглашений израильская сторона предлагала Египту эту самую Газу оставить себе, но сменивший Насера Анвар Садат от такого подарка мудро отказался. Так что самый простой и разумный путь – оставить Газу в покое, и не мешать правящему там ХАМАС строить будущий Всемирный Халифат.

Ну, а для того, чтобы из «Хамастана» не стреляли по соседним городам, израильская сторона могла бы взять на себя обеспечение Газы водой и электроэнергией, увязав эти поставки с прекращением обстрелов и диверсионных вылазок, в результате которых иногда приходится выменивать одного нерадивого капрала на тысячу террористов. Таким образом, Газа с её трёхмиллионным арабским населением просто уйдёт за скобки общего мирного процесса, что вполне устроит и фатховскую палестинскую администрацию на Западном берегу, которая испытывает к ХАМАС не слишком тёплые чувства.

Следующий вопрос – это миллионы беженцев, проживающие за границами территории, которые в данный момент контролирует израильская армия. Возвращение их всех в прежние границы невозможно даже чисто физически, не говоря уже о неприемлемости этой акции для Израиля, который в настоящий момент ситуацию контролирует. Значит, правительство Израиля может только одно – покупать у этих самых беженцев их согласие на выход из такового статуса.

Весьма действенный способ – дать самым активным из них возможность куда-либо переехать. И если таковое разрешение от каких-либо богатых арабских стран Израилю не получить, то открыть для палестинцев двери иммиграционных бюро в США или Германии возможно. И в той, и в другой стране палестинцев пока совсем немного – примерно столько же, сколько и в небольшом и экономически слабом Гондурасе. Так что возможности выручить Израиль в этом действительно сложном вопросе у таких верных друзей Израиля, как США и Германия, есть. Израиль, безусловно, в этой операции должен финансово поучаствовать. Если такой процесс будет запущен, возможно, и вся искусственно созданная система «вечного беженства» разрушится и люди найдут себе нормальное место для жизни. Временно, конечно. То есть палестинцы, устраиваясь настолько комфортно, насколько это будет для них возможно в странах, которые согласятся их принять, будут заниматься примерно тем, чем занимались сионисты до образования Израиля. То есть ждать и надеяться на то, что их народ, наконец, обретёт свою землю. И даже тост: «В следующем году – в Иерусалиме» – можно не менять (для тех из них кто употребляет алкоголь).

Но важнее вопрос о том, какие именно территории в пределах Израиля будут контролировать палестинцы и в какой степени. Трамп впервые предложил не зацикливаться на границах, а создать сеть из арабских населённых пунктов, соединённых автомобильными дорогами под израильским или совместным контролем. Это верное решение на переходный период, который может длиться неограниченно долго.

Под палестинский контроль могут перейти населённые пункты с преимущественно палестинским населением – без привязки к границам 1949 или 1993 годов, они всё равно никого не устраивают даже в качестве основы для переговорного процесса. Здесь и сейчас нужно составить перечень городов, посёлков, в которых проживает арабское большинство, и создать над ними палестинскую администрацию. Само собой, большая часть таких поселений – это нынешний Западный Берег. Есть также арабские города на севере Израиля, в так называемом «арабском треугольнике», и кое-где ещё. Их тоже нужно передать под палестинский контроль, ибо Израилю контролировать пусть даже и своих собственных арабов – лишняя головная боль. А палестинская администрация ФАТХ, плоть от плоти клановой системы, с этой задачей прекрасно справится.

Понятно, что военный контроль, как и пограничный, Израиль передать палестинцам не сможет – это чревато для страны проблемами. Но не лезть во внутренние дела палестинцев, пока они не затрагивают собственно Израиль или его граждан, самый верный путь. Тут можно вспомнить опыт старых «друзей» Палестины – англичан, у которых в управляемой ими огромной Индией было множество вариантов контроля над той или иной её административной единицей.

Само собой, не каждый населённый пункт можно так вот просто «рассортировать». Есть крупные города, есть «поселения», которые созданы израильтянами на территории, откуда в недавнем прошлом – в нарушение всех международных норм – были депортированы арабы. Есть, наконец, Иерусалим, где сходятся интересы куда большего числа религиозных групп, чем чисто арабские и еврейские. Это всё тоже надо учесть.

Проблему городов со смешанным населением лучше решать после того, как будут решены предыдущие вопросы. Тем более что речь идёт о крупных городах, где живут иностранцы – к примеру, в Тель-Авиве есть большие анклавы выходцев из Восточной Африки, не отождествляющих себя ни с израильтянами, ни с палестинцами. В этих городах много иностранных рабочих из Восточной Европы и Южной и Юго-Восточной Азии.

Иерусалим – другое дело. Его неспроста изначально пытались поставить под международный контроль, и рациональное зерно в этой идее есть. Другое дело, что в настоящий момент нет ни одной заслуживающей уважения международной организации – и, видимо, статус Иерусалима следует сделать предметом серьёзного обсуждения между главами всех авраамических конфессий. Дело не только в крайне жёстком конфликте вокруг права иудеев молиться на Храмовой горе, которое у них сгоряча отняли израильские военные. Серьёзность этого вроде бы локального противостояния в том, что переводит израильско-палестинский конфликт в ранг иудейско-мусульманского. Единственный шанс уладить дело миром – придать не собственно Храмовой горе, а всему Старому городу Иерусалима религиозно нейтральный статус.

С поселениями всё иначе. Их Израиль создавал совершенно точно зря, но поскольку уже создал, следует провести их «инвентаризацию». Если какие-то из них экономически успешны и могут существовать, как и любые другие еврейские поселения, пусть до конца перемирия остаются в том же статусе. А те, где одну поселенческую семью надо охранять пятью солдатами, однозначно нужно или передать обратно палестинцам, или сделать из них нормальные военные базы.

Важным условием перемирия является унификация подхода к палестинским и израильским жителям страны. Нарушать закон в плане ущемления согласованных условиями перемирия прав и тех, и других израильским властям надлежит строжайше запретить, а за нарушениями такого запрета строго следить.

Итак, вопросы обороны, пограничного контроля и глобального обеспечения ресурсами, кроме, может быть, нефти, Израилю придётся брать на себя – доверить это находящимся с ним в состоянии войны палестинцам он не сможет. А вот таможенный контроль, как минимум частично, палестинцы должны получить в свои руки. Израилю будет вполне достаточно не допускать на свою территорию что-то пригодное для совершения терактов. Всё остальное – это внутрипалестинские дела.

В итоге в государстве Израиль появится некое «внутреннее» государство Палестина с ограниченным суверенитетом в части населённых пунктов. Да, пока – на неопределённый срок – оккупированное, но не уничтоженное. А значит, у Палестины могут быть любые государственные атрибуты, кроме армии и погранслужбы. Какие именно?

- Флаг, гимн, герб у Палестины есть уже сейчас – нравится это кому-то или нет, но «Государство Палестина» признано 134 странами мира. Проблема в том, что даже в перспективе в пределах территории, контролируемой палестинцами, нет ни одного относительно крупного города, чтобы создать в нём полноценную столицу. (Иерусалим и израильтянам вообще лучше оставить в покое, и вернуть столичные функции Тель-Авиву.) А раз нет города, достойного выполнять столичные функции, то и иностранные посольства тоже негде разместить. Тут палестинцам, возможно, есть смысл попробовать договориться с соседями. Лучше всего, наверное, с Иорданией, чтобы та выделила для строительства временной столицы братской Палестины какую-то свою территорию, где можно было бы создать некую «Канберру/Оттаву/Бразилиа», где разместилось бы и правительство Палестины в изгнании, и посольства тех стран, которые решат установить с Палестиной дипломатические отношение. Если таковой «Канберрой» станет не слишком населённый и загруженный работой порт Акаба на Красном море, это решило бы и вопрос с морскими воротами в Палестину со стороны Красного моря. В настоящее время Акаба обеспечивает в основном вывоз. Палестине же вывозить особо нечего, зато ввозить надо много.

- У суверенной страны, безусловно, должна быть своя валюта. Скорее всего, какой-нибудь «динар» в палестинских анклавах использовать будет можно, особенно если его эмиссия осуществится в разумных пределах. А для внешних конвертаций и для соответствующих расчётов с Израилем подойдёт либо доллар США, либо тесно связанный с ним дирхам ОАЭ, если, конечно, шейхи не будут против. В Израиле, кстати, наличные доллары и сейчас могут принять по взаимоприемлемому курсу хоть в супермаркете, хоть в арабской лавочке.
Государственный язык. Евреям учить арабский не хочется так же, как и арабам – иврит. Эта проблема легко решается появлением третьего языка – «для межнационального общения», который в обеих юрисдикциях может стать государственным наряду с основным. Один из вариантов – английский, который популярен и в Палестине, и в Израиле. К тому же английский хорошо знают и туристы, которые создают важную часть экономической мощи страны.

- Вопросы экономики. С израильской экономикой формально всё хорошо, с палестинской иначе. Безусловно, есть перспективы у сельского хозяйства – выращиванию оливковых и цитрусовых, овощей, фруктов. Местное значение может иметь разведение овец, коз, домашней птицы. На территории со стабильным политическим и экономическим положением и с неограниченным доступом к ёмкому израильскому рынку возможности у желающих открыть производство будут. Важно сделать палестинские территории местом, где будут низкие налоги и другие благоприятные для бизнеса моменты, а также открыть доступ для поставок товаров, произведённых в Палестине, в израильское экономическое пространство.

- Логистические моменты (перемещение палестинцев из одного своего населённого пункта к другому), ситуацию с правом на работу в Израиле уладить будет не сложно, ибо эти вопросы уже решались, а потом опять превращались в нерешённые. Но перемирие должно касаться и этого. Законопослушный палестинец может спокойно находиться и работать в Израиле, обладая равными с израильтянами правами и перечисляя налоги в бюджет Палестины. Это тактически невыгодно, но стратегически подтвердит, что израильская сторона действительно хочет долгосрочного мирного развития двух общин.

- Вопрос гражданства. Каждый проживающий на территории Израиля араб-палестинец становится гражданином своей страны – Палестины, даже если у него и было израильское гражданство по рождению. Само собой, если он проживает в каком-то израильском географическом сегменте и имеет там работу – Израиль предоставит ему постоянный вид на жительство и право на работу и ведение бизнеса. Но палестинец должен выбирать свою власть, а не израильскую. Не нужно вводить «двойного гражданства». Если палестинец настолько проникся идеями еврейского национального очага, что готов всеми силами помогать в его существовании, то в таком случае нужен ритуал отказа от гражданства палестинского и принятие присяги в качестве израильтянина.

Двери во внешний мир (имеется в виду не эмиграция, а туризм). Безусловно, палестинцы должны получить право выезда, визового или безвизового, в те страны, которые готовы таких гостей принимать – с загранпаспортами, выдаваемыми Израилем всем, кто не совершил каких-то предосудительных поступков. Можно ли изменить систему въезда в Израиль тех, кто считает себя палестинскими беженцами, сказать сейчас сложно и пока лучше этот порядок не менять.

Подведём итог. В пределах территории, контролируемой сейчас Израилем, создаётся редкий, но вовсе не уникальный феномен – одна территория и «полтора» государства. Палестина с ограничением в плане военных и некоторых других, обязательных для полноценного государства, функций – всё-таки переходный вариант. И дело не в том, что палестинцы в чём-то плохи. Просто им не повезло.

Сектор Газа выносится за скобки любых договорённостей о Палестине и становится полностью независимым «Хамастаном», с совершенно свободной перспективой существования. Израилю, да и Палестине, от этой территории нужно только одно: чтобы с неё в разные стороны не летели ракеты.

Палестинская администрация становится государством всех палестинцев, постоянно проживающих в границах Израиля, и выстраивает в подведомственных своей юрисдикции населённых пунктах все положенные для управления системы – правоохранительную, судебную, финансовую, экономическую, административную, школьную, медицинскую. Поскольку война не окончена, армии и пограничной стражи у Палестины не будет. Кто из палестинцев видит себя военным, может поступить на службу в какую-то братскую армию по соседству или в ЧВК.

Израиль не вмешивается во внутрипалестинские дела, если речь не идёт о вопросах обороны страны, не мешает палестинцам судить друг друга за преступления друг против друга по своим собственным законам и обозначает своё присутствие только тогда, когда палестинцы совершают преступления на территории Израиля или против израильтян, которые находились в палестинских населённых пунктах исключительно по долгу службы. Если же израильтянин или иностранный турист сам решил побывать в Палестине – это его право и его ответственность. Если с ним что-то случилось, к его услугам палестинская полиция и все прочие атрибуты новой государственности.

Накладывать какие-то ограничения для перемещения палестинцев между разными городами своей территории Израиль ни в коем случае не должен. Относительно перемещения палестинцев по Израилю – их должно быть чем меньше, тем лучше. Если же кто-то из палестинцев злоупотребит израильским гостеприимством, ему можно вменить персональные ограничения.

У будущей Палестины должен быть какой-то бюджет. С расходной частью палестинцы прекрасно разберутся сами, а доходную можно складывать из взносов друзей Палестины, налоговых поступлений от предприятий, действующих на территории Палестины, от хозяйственных действий палестинских граждан, из материальной помощи со стороны Израиля. Хорошо это или плохо, но в наследство от Палестины Израилю досталось много чего полезного, и не так уж много Израиль за это заплатил, если заплатил вообще.

Самым верным путём будет целевое финансирование образования или чего-то ещё, нужного для всех палестинцев, а не только для правящей верхушки. Отдельной строкой нужно будет распределять доходы от туристов – многие из них посещают и Израиль, и Палестину.

Естественно, должны быть учтены самые разные аспекты развития этого сдвоенного государства. Предусмотреть всё заранее абсолютно невозможно. Но главное понять общую цель – мирное сосуществование без терактов и реакции на них, стабильность, которую так любят инвесторы. Когда наступит решающая схватка за Палестину, кто в ней будет участвовать и на чьей стороне – покажет время. Как гласит русская пословица, худой мир лучше доброй ссоры.

Но даже и временное решение должно быть таким, чтобы максимально возможно учитывать выгоды слабейшей на данный момент стороны, то есть палестинцев. Ибо Израилю нужно решить для себя как минимум две проблемы – недопущение внутренних терактов и умиротворение внешней среды, которая весьма часто предъявляет стране претензии по случаю нарушения тех или иных пунктов, кодифицированных в международном праве. А раз обе стороны стремятся к поиску временного компромисса – следует им помочь. У Трампа не получилось, но он хотя бы попытался.

Начать формализацию, естественно, стоит с территории, которую Израилю надлежит передать под контроль палестинской администрации. В международном праве есть очень хитрый способ такого полупризнания – он называется «признание де-факто, но не де-юре», как признали, к примеру, в 1948 г. сам Израиль американцы.

Израильтяне в итоге будут строить своё общество по лекалам западного типа с учётом ближневосточной специфики, а палестинцы своё – в национальных традициях, как арабы, мусульмане и члены того или иного клана. Тоже своего рода перемирие, дающее шанс на большее взаимопонимание в будущем. И кто знает, возможно, при появлении общего врага или выгодного бизнеса им даже придётся объединиться. Пусть и ненадолго.

Автор: Марат Бисенгалиев, публицист Печать